Оригинальное название: To Harp and to Hold
Автор: Thistlerose (www.fanfiction.net/u/757949/)
Переводчик: Черно-Белое aka [J]Ана-тян[/J]
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/4836665/1/To_Harp_and_to_H...
Разрешение на перевод: получено
Фэндом: "Всадники Перна" Энн Маккефри
Пейринг: Алеми/Эльгион
PG-13, романс, мини
Содержание: Алеми разрывается между долгом перед отцом-холдером и своими чувствами к арфисту Эльгиону.
Предупреждение: герои и мир принадлежат Энн Маккефри
От переводчика: если вы будете так любезны, что продублируете свой комментарий на английском, автор будет очень рада )))
And somewhere
There's someone who cares
With a heart of gold
To have and to hold
Depeche Mode «To have and to hold»
There's someone who cares
With a heart of gold
To have and to hold
Depeche Mode «To have and to hold»
читать дальше
Алеми вбил в землю последний колышек и с облегчением бросил на землю деревянный молоток.
– Теперь палатка точно не завалится, – заверил он, утирая льющийся градом пот. В горле пересохло. – Дай мне вина, Эльгион, если оно еще холодное, – попросил юноша и добавил со смешком: – Если оно еще осталось.
Молодой арфист, наблюдавший за ним из тени высокой скалы, рассмеялся в ответ и кинул бутыль – вина там было еще много, и оно, как вскоре убедился Алеми, оставалось восхитительно прохладным.
– Иди сюда, – позвал Эльгион, – ты на вареного рака похож.
В другой день Алеми не замедлил бы с ответом. Все-таки последние полчаса он работал под ярким солнцем, потому и обгорел, – а Эльгион просидел в тени, вот и остался бледным, как молоко, и даже не вспотел. Но было слишком жарко, чтобы подыскивать достойные слова для ответа арфисту. Вместо этого он сел рядом, прислонившись к нагретой солнцем скале, и сделал еще один долгий глоток.
– Хороший сегодня день, – заметил Эльгион, наверное, уже в пятый раз с тех пор, как они покинули Холд. Кивнув согласно, Алеми подумал – не надлежало ли ему испытывать хоть малейшие угрызения совести? Если лорд Янус узнает, что его сын сбежал на берег, как неразумный малец... Но Янус слег с лихорадкой, не опасной для жизни, но... очень удобной. Болезнь убедила его – или это сделала его леди – переложить обязанности лорда-холдера на сына, ну а тот переложил их на кого-то другого и мог теперь провести день и ночь с Эльгионом.
Нет, не так... провести день и ночь, наблюдая с Эльгионом за кладкой файра. Арфист нашел ее две недели назад, но никому, кроме Алеми, не рассказал, хотя оба прекрасно понимали – им стоило бы известить Бенден Вейр. Замысел Предводителя – чтобы в каждом холде, в каждой мастерской появились файры – давно уже увенчался успехом, но еще очень и очень многие периниты желали заполучить себе маленькую копию дракона.
Но кладка была такая маленькая! Эльгион насчитал лишь восемь яиц, пока разъяренная золотая королева не прогнала его прочь.
В итоге они успокоили себя, решив так: если яйца не проклюнутся до завтрашнего утра, они пошлют сообщение в Бенден. Алеми в глубине души надеялся именно на это. Ведь как бы сильно он ни хотел заполучить файра, как бы хорошо ни понимал такое же желание Эльгиона... он оставался сыном лорда Януса, твердо следующего законам и обычаям. И к тому же Алеми до конца жизни был обязан Бендену... нет, конечно, все периниты были в долгу у Вейров, ибо те защитили их от Нитей. Но было еще кое-что: Т'гран из Бендена спас его младшую сестру Менолли, когда ту едва не настигло Падение. Люди Вейра приютили ее и позаботились – гораздо лучше, чем это делали их родители. А другой всадник, Т'геллан, точно так же спас Эльгиона. Если бы всадники Бендена выполняли свои обязанности так же небрежно, как, по слухам, делали это Древние, то... тогда...
Отогнав эти неприятные мысли – зачем думать о том, что могло случиться? – Алеми последний раз отпил из бутыли и вернул ее арфисту, а потом взглянул на море. Солнце медленно опускалось к горизонту, готовое улечься на тонкую перину из облаков, легкий ветер игриво смахивал с волн пену... Краем глаза Алеми замечал иногда золотые, бронзовые, коричневые, синие и зеленые вспышки – это файры носились над мелководьем в поисках рыбешки, что заплыла слишком далеко и во время отлива попалась в западню.
Понемногу за шумом прибоя и криками дракончиков он различил мягкий голос Эльгиона. Арфист пел негромко, и разобрать слова не удалось, но мелодия показалась знакомой – она успокаивала, убаюкивала. Алеми не стал противиться и, откинув голову назад, опустил тяжелеющие веки.
Открыв глаза, он с удивлением взглянул в усыпанное звездами небо.
– Я…
– Да, ты уснул, – подтвердил Эльгион. Арфист все так же сидел рядом, только достал из заплечного мешка и накинул на плечи теплое одеяло.
– Это все вино…
– …И жара, и мое пение, – закончил с улыбкой арфист. – Ты замерз? Двигайся, места хватит.
Дневная жара спала, камень за спиной остыл, так что он и впрямь замерз, а места под одеялом было еще много. Они сидели так близко друг к другу, что Алеми не мог избавиться от мысли: наклониться еще чуть-чуть вправо, и тела их соприкоснутся… и нет, он не понимал, почему вдруг его охватил огонь.
Он спал с женщинам, хотя время любил проводить в мужской компании. К тому же, в последнее время Алеми начал понимать: общество Эльгиона ему предпочтительней любого другого, – но не позволил этой мысли задержаться надолго. Она смущала его, беспокоила. Все же он не был зеленым или синим всадником, он был сыном холдера, а Эльгион – арфистом их холда. Обычай… Скорлупа и осколки! Соблюдай они все без исключения обычаи, Менолли не попала бы в Дом Арфистов! А он не смог бы провести всю ночь на берегу, предаваясь юношеским мечтам...
Волны с грохотом обрушивались на берег и отползали обратно с негромким шипением. В ушах шумело, на губах смешались соль и вино, звезды вдруг как будто пустились в пляс... а рука Эльгиона лежала на его плече. Прямо на его обнаженном плече.
Прикосновение было прохладным и мягким, подушечки пальцев, загрубевшие от игры на гитаре, слегка царапали кожу. Это неправильно, подумал Алеми. Это было неправильно. Когда-нибудь он станет лордом Морского Холда, а Эльгион станет его арфистом, и это все было...
Он хотел как бы случайно скинуть руку Эльгиона... но вместо этого положил ладонь поверх пальцев арфиста, сжал их – и поднес к губам, тронул языком сначала соленую на вкус ладонь, а потом гладкую кожу на запястье. Кто-то из них – он не помнил потом, кто именно – отбросил в сторону одеяло.
…Эльгион лежал на спине, а Алеми – сверху, зарываясь пальцами в его волосы, и ветер обдувал его нагую спину. В глазах арфиста, широко раскрытых, отражались звезды. Он не говорил ни слова, когда Алеми двигался в нем, а лишь смеялся негромко, и смех этот был лучше музыки. Алеми был точно лодка, отдавшаяся на волю волн – он взлетал и падал, и снова взлетал, задыхаясь от страсти…
Засыпая во второй раз, юноша чувствовал жесткое плечо под щекой и ласковую руку на затылке.
Как будто возвратился домой, в родную гавань.
Утром они осмотрели кладку. Яйца так и не проклюнулись, и это значило, что их получит Бенден Вейр. Алеми был немного разочарован… но лишь немного, подумал он, встречая в обнимку с Эльгионом поднимающееся из моря солнце.